[Яой] Система [Спаси-Себя-Сам] для Главного Злодея/ The Scum Villain’s [Self-Saving] System - Мосян Тунсю

— Учитель просто позабыл на мгновение и сожалеет об этом.

Похоже, угощение пришлось Ло Бинхэ по вкусу — уголки его губ так и поползли вверх.

— Да, учитель сделал для меня так много хороших вещей, куда более значительных. Как он может помнить их все?

«Вот не надо делать из меня святого лишь потому, что я чего-то не помню, — возмутился про себя Шэнь Цинцю: он абсолютно точно не мог допустить присвоения ему подобного рода нимба!

***

Главная улица города Шуанху, ведущая от городских ворот.

Они без особой цели брели по улицам, поглядывая по сторонам. Среди многочисленных лавочек, ломящихся от богатых товаров [4], трепетал флаг [5] с изображением цветущей ветви. Он поневоле привлёк внимание Шэнь Цинцю, но как только его взгляд упал на стоящую за прилавком фигуру, привычная лёгкая улыбка, про которую говорят: «на вид — радушная, благовоспитанная и сдержанная, на самом же деле — холодная и равнодушная», мигом застыла на его лице.

— Что такое? — спросил как всегда чертовски внимательный к смене его настроений Ло Бинхэ. — Учитель кого-то узнал?

Под флагом помещался маленький вращающийся столик сродни тем, что обычно используют шарлатаны [6], за которым восседала необычайно красивая женщина. Откидывая за плечо шелковистые волосы, она подняла чистое чело [7], встретившись глазами с Шэнь Цинцю — и её лицо тотчас исказилось, будто она только что проглотила не меньше цзиня [8] яда.

Затем рядом с ним она заметила Ло Бинхэ — и, само собой, её глаза тотчас засияли при виде его смазливой физиономии.

— Бессмертный мастер, — первой окликнула она Шэнь Цинцю, — надеюсь, у вас всё благополучно с нашей прошлой встречи?

— Немало воды утекло с тех пор, — признал заклинатель. — А госпожа всё хорошеет.

Этой красавицей оказалась госпожа Мэйинь собственной персоной.

Взмахом руки отослав околдованных ею посетителей, она освободила место для Шэнь Цинцю с учеником, приветив их улыбкой:

— Как я посмотрю, годы были милостивы и к бессмертному мастеру, ведь его сияющая очарованием весны улыбка говорит о том, что нынче он счастлив. Не от того ли, что пророчество вашей покорной служанки исполнилось?

При этих словах Ло Бинхэ сморгнул, заметив:

— Учитель, как я посмотрю, вас с этой госпожой немало связывает…

Хоть с лица его при этом не сходила радушная улыбка, Шэнь Цинцю почувствовал, как от его интонации во рту стало кисло.

Ведь, если подумать, то оригинальный Ло Бинхэ с госпожой Мэйинь были весьма бесстыдной парочкой, проводящей ночи друг с другом, когда им вздумается [9] — и вот теперь они благочинно восседают один против другого, словно обычные горожане, которых ничто друг с другом не связывает… Зрелище, мягко скажем, странное для посвящённых.

— Так, мимолётное знакомство, — выдавил смешок Шэнь Цинцю. — Крайне мимолётное. Мы повстречались несколько лет назад, и я никак не думал, что нам суждено будет свидеться вновь. Вот уж не представлял себе, что госпожа откроет дело в Шуанху…

— За это я должна благодарить одного бессмертного мастера, что по вашей милости нанёс мне визит в прошлый раз, — фыркнула предсказательница.

— Какого ещё бессмертного мастера? — тут же вмешался Ло Бинхэ.

Улыбка вновь застыла на лице Шэнь Цинцю.

— Не вините эту покорную служанку в злословии, — обиженно начала госпожа Мэйинь, — но мы тогда устроили вам столь любезный приём, не совершив решительно ничего, могущего вас оскорбить, и что получили от вашего славного знакомца взамен, позвольте спросить? Он обрушил половину нашей горной обители, распугав почти всех моих сестриц! И всякий раз при последующих встречах он не давал этой покорной служанке ни малейшего шанса сохранить хотя бы подобие чувства собственного достоинства! Уж поверьте, за все те годы, что прожила на свете эта покорная служанка — а их было немало — ей никогда прежде не доводилось встречать столь же бессердечного человека [10], душа которого лишена даже малой толики нежности и ласки [11] — только и знает, что вопить, призывая к дракам да убийствам! Тьфу!

Вот он и дожил до того дня, когда Лю Цингэ удостоился плевка — в самом что ни на есть прямом смысле слова!

Поскольку столь резкие слова могли относиться лишь к одному человеку на свете, Ло Бинхэ мигом догадался, о ком речь.

— Учитель, — вновь возвёл он глаза на Шэнь Цинцю, — это… шишу Лю? Когда это вы путешествовали с ним вдвоём?

При виде того, как запульсировала жилка на чистом лбу ученика, Шэнь Цинцю сухо кашлянул:

— Это было, когда… тебя здесь не было.

— Не мог бы учитель поподробнее поведать этому ученику, — стиснул его руку Ло Бинхэ, — что именно вы с… шишу Лю делали с этими обольстительными демоницами?

К этому времени Шэнь Цинцю уже выработал безотказную тактику умиротворения ученика в подобных ситуациях. Следовало предпринять следующие шаги:

1) Заверить, что они все Ло Бинхэ и в подмётки не годятся;

2) Заявить перед подёргивающимся от гнева лицом демоницы: «Абсолютно ничего»;

3) При необходимости повторить.

Однако сама госпожа Мэйинь явно не собиралась успокаиваться на этом.

— Хоть я под конец самолично обдала этого заклинателя обольщающим демоническим ароматом [12], — бросила она в сторону, — он, видимо, ни на что не годен по мужской части, раз уж на нём это никак не отразилось.

В чём именно состояла особенность обольщающего демонического аромата, кристально ясно из его названия.

Само собой, он представлял собой сильнейший афродизиак [13]!

— И ничего?.. — закипая на глазах, переспросил Ло Бинхэ.

«Да Небом и Землёй клянусь, ничего же!» — возопил про себя Шэнь Цинцю.

И я вовсе не помогал ему сбросить напряжение или что-то вроде этого!

К слову о событиях того дня, видя, какое влияние на Лю Цингэ оказали ароматы демониц, Шэнь Цинцю принял быстрое и безоговорочное решение:

— Шиди Лю, ты уж постарайся! А этот шисюн покамест займётся другими делами…

Однако Лю Цингэ тотчас поймал его за ворот, притянув к себе:

— Над чем это я должен постараться, позволь спросить [14]?

Бросив на него взгляд через плечо, Шэнь Цинцю оторопел.

Если прежде Лю Цингэ бесконтрольно краснел, то теперь его лицо и вовсе сплошь побагровело — подобное зрелище кого угодно напугает до смерти.

— Шиди Лю, не делай ничего опрометчивого! — поспешно принялся увещевать его Шэнь Цинцю. — Приди в себя! Сядь-ка тут и